Война коснулась каждой чечерской семьи

До судьбоносного часа освобождения от немецких захватчиков Чечерщина, как и вся Беларусь, пережила боль и страдания, потери и пламя боев.

Война ошеломила район 13 июля 1941 года своей неожиданностью. Немецкие самолеты бомбили Чечерск. Фашисты сбросили на город 43 фугасных и зажигательных бомб. В этот же день райком партии принял решение готовиться к борьбе с врагом. Люди начали собираться на предприятиях и в школах. Самым людным местом стал военкомат. Шли туда военнослужащие, ребята призывного возраста, молодежь и даже школьники. Всеми двигало желание защитить свою землю, свою Родину от врага. В ночь на 14 августа наши войска оставили Чечерск. А 17 августа гитлеровцы оккупировали всю территорию района. Наступили мрачные дни, которые продолжались два года и четыре месяца.

За 28 месяцев фашисты превратили Чечерск в груду развалин, уничтожили в нем 323 здания. Нелюди разграбили и стерли с лица земли все предприятия и колхозы. Сожгли 31 школу, разрушили лечебные учреждения. В огне полностью сгорело 14 деревень, частично – 56. В период оккупации в районе было повешено, расстреляно и замучено 1853 человека. Насильно на принудительные работы в Германию угнано 1379 мирных жителей. И это только по официальным данным. Точно назвать количество потерь наших бойцов никто не может.

Из истории известно, что здание Чечерского зоотехникума фашисты использовали, как тюремное помещение. Осенью 1941 года, уверенные в своей победе фашисты, начали отпускать из лагерей военнопленных под надзор местных властей. Большинство из освобожденных переходили к партизанам. Гитлеровцы начали проводить на них облавы и возвращать в лагеря, которые располагались в двух церквях Чечерска. Практически все узники этих лагерей были расстреляны.

2 октября 1943 года начались бои за Чечерщину. Со стороны деревни Казацкие Болсуны при поддержке артиллерии двинулись советские авангардные пехотные подразделения. Войска вступили в населенные пункты Нисимковичи, Рудня, Бабичи и другие. Шаг за шагом, день за днем все ближе и ближе подступала Красная Армия к рубежам Чечерска. Но фашисты не желали сдавать своих позиций. От Замковой горы до поселка Вознесенский они возвели множество оборонительных точек и дзотов. Вся земля была изрыта окопами и глубокими траншеями. Гитлеровцы обустроили через Сож переправу, а при отступлении поджигали дома и хозпостройки…

В ночь на 27 ноября 680-й стрелковый полк форсировал реку и утром ворвался в город, освободив Новозахарполье и Единство. Через несколько часов знамя Освобождения затрепетало над Коробкой, Октябрем, Глубочицей и другими населенными пунктами. Земля горела под ногами немецких изуверов. На Чечерщину торопилась свобода. Солдаты сражались за каждый метр земли, за каждый дом, вытесняя врага все дальше за границы района. И им это удалось. 27 ноября, когда шел 889-й день войны, Чечерский район был полностью освобожден от врага.

О ком шумят будищанские березы

Годы немецкой оккупации стали для жителей Чечерщины большим и страшным испытанием. Сегодня только рассекреченные материалы о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков свидетельствуют об этих зверствах.

Во время войны в деревне Будище оккупанты создали свой опорный пункт, который потом разгромили партизаны. За период оккупации на территории Будищанского сельского Совета агрессор разными способами уничтожал и истреблял мирных граждан, а оставшихся угонял в рабство.

Два февральских дня 1943 года остались навечно в памяти выживших очевидцев и местных жителей деревни: Татьяны Павловны Клименковой, Татьяны Ивановны Терещенко, Павла Антоновича Болотникова, Тихона Павловича Якунина и Егора Денисовича Шутикова.

Именно в это время прибыла группа карательного отряда и их 90 полицейских прислужников. Еще в ночных сумерках деревню окружили, а на рассвете начали сгонять все население в колхозный клуб. Тех, кто пытался сбежать, расстреливали на месте. Свой злой умысел звери исполняли быстро, без всякого промедления. Отделили 26 стариков, детей и женщин, всех, кто не мог им оказать сопротивления, завели в клуб и подожгли на глазах у остального населения. Вокруг стояла охрана и наблюдала. Тех, кто пытался спастись, избивали, отдельных расстреливали и обратно бросали в огонь. Но на этом все не закончилось, 11 человек насильно были угнаны в немецкое рабство. Всего в этот день убили 52 человека. В их числе и 4 маленькие жизни: Аня, Вася, Ваня Петроченко и Таня Мельникова.

Очевидец тех страшных событий Тихон Якунин рассказывал, что во время оккупации жизнь в деревне полностью переменилась. В деревне стало безлюдно, все боялись даже днем появляться на улице или просто выйти во двор своего дома.

«Как саранча, налетала фашистская сволочь на добро местных жителей», – вспоминал Тихон Павлович. Трудно описать те зверства, издевательства и злодеяния, которые совершались. Немцы взламывали и грабили дома, избивали без причин. Несмотря на мольбы и просьбы матерей, их жалостные слезы, забирали все до последнего куска хлеба. Все оставались с пустыми полками, и, если оказывали хотя бы малейшее сопротивление, им грозила неминуемая смерть. Люди ходили голодными, тайком приходилось пробираться в другие деревни в поисках куска хлеба для детей. Со слезами на глазах, с сердцем, полным мщения, переживал мужчина ту страшную картину, когда немцы учинили жестокую расправу над его односельчанами. Выстрелы, душераздирающие крики женщин и стариков, неистовый плач детей слышал он на улице деревни. И в тот самый момент подумал, что всем им конец. Потом заполыхало ярким пламенем здание клуба, и уже никто живым не выбрался. После этой дикой расправы немцы не остановились. Начались повальные грабежи и поджоги домов. Вместо когда-то насыщенной сельской жизни перед глазами Тихона Якунина теперь была лишь выжженная земля, пропитанная слезами безвинных жертв…

Егор Шутиков, еще один очевидец, который давал показания Госбезопасности 20 мая 1944 года, вспоминал, что слухи о зверствах оккупантов доносились еще задолго до того, как в деревню пришел карательный отряд. В феврале люди убедились во всем сами. Перед их глазами происходили жуткие картины издевательств, каждый день они ждали своей смерти. Никто не был уверен в завтрашнем дне. И вот он настал, когда начались повальные грабежи. «Над нами нависла грозная туча нищеты и голода, не могли найти даже крошки хлеба для детей», – вспоминал Егор Шутиков. После двух дней допросов, немцы отобрали 26 человек из семей партизан и без всякой причины учинили зверскую расправу над ними – сожгли всех без исключения, в том числе и детей. После уничтожили еще 30 домов. В конце Егор от себя добавил такие слова: «Немцы пытались запугать, поработить и истребить нас, но это им не удалось и никогда уже не удастся. Недалек тот час, когда мы полностью избавимся от них и заживем снова радостной жизнью». И они зажили.

Деревня общими усилиями возродилась из пепла, и уже в 1959 году здесь проживало, согласно переписи, 780 жителей. И лишь могила жертв фашизма в центре деревни по-прежнему вещает страшный плач детских голосов.

Глубочица: сожженные заживо. Боль без срока давности

На рабочем столе лежат протоколы допроса местных жителей деревни Глубочица от 10 мая 1944 года, в которых содержатся факты о зверствах, происходивших в деревне в период отступления немецких войск в октябре-ноябре 1943-го с территории Чечерского района. Что пережили эти люди? Нам, их потомкам, остается лишь догадываться и помнить, чтобы делать правильные выводы.

Итог нацистской политики геноцида оставил на карте Беларуси выжженные земли вместо 9 200 сел и деревень, из них – более 5 тысяч вместе со всем населением или его частью. В их числе и жители небольшой деревеньки Глубочица нынешнего Оторского сельского Совета.

Но, как говорится, все по порядку. Во время той катастрофы, которую принесли нашей земле нацисты 22 июня 1941 года, Глубочица была центром сельского Совета. К слову, история деревни уходит вглубь столетий. Обнаруженные археологами могильники (75 насыпей в 1 км на юг от деревни и 30 насыпей в 1,5 км на юг от деревни в урочище Школьная линия) свидетельствуют о заселении этих мест с давних времен. А вот впервые согласно письменным источникам деревня известна с начала XV века. В 1493 году обозначена как селение в Минском воеводстве Великого княжества Литовского. В 1704 году 2 дыма, в 1726-м 5 дымов в Оторском войтовстве Чечерского староства. Уже в 1858 году здесь проживало 133 человека, был магазин и церковноприходская школа. Дела у местных жителей шли хорошо, деревня постоянно расширялась и принадлежала местному сельскохозяйственному товариществу. Поэтому в 1909 году было 61 хозяйство и проживало 438 жителей. С 1910 года действовало народное училище. Во время немецкой оккупации правобережья Сожа в 1918 году в деревне был создан Новочечерский краевой Совет крестьянских и солдатских депутатов. 8 декабря 1926 года поселок стал центром сельсовета Чечерского района. Согласно переписи 1926 года здесь проживало 274 жителя. В 1933 году был организован колхоз «Май».

Не знали, не ведали люди той страшной участи, которую для них подготовила судьба и какая им отведена роль в страшных военных событиях. В начале октября 1943 года немецкие войска начали отступать под ударами частей Красной Армии.

И по сей день кровоточит незаживающая рана событий 1943-го, когда ранним субботним утром в середине ноября при отступлении враг сжег заживо 28 местных жителей.

В рассекреченных материалах о злодеяниях фашистских захватчиков с 23 ноября 1943 года по 22 мая 1944 года в Чечерском районе государственного архива Гомельской области имеются показания двух очевидцев, местных жителей Николая Новикова и Петра Чвырова. Николай рассказывал, что в середине ноября 1943 года все население деревни Глубочица было эвакуировано, а некоторые все же остались, не захотели уезжать. В тот злополучный день 15- летний парень успел спрятаться в бане и слышал, как на краю деревни стреляли. Потом он заметил 10 солдат в немецкой форме, которые ходили по домам и отыскивали людей. И если кто-то оказывался там – расстреливали на месте. Люди прятались, где могли. Кто-то в огороде, кто-то в других укрытиях. Всего немцы позже нашли 28 человек, в основном стариков и детей, собрали в 5 домах, закрыли и подожгли. В этом пожарище оказалась и мать Николая Новикова, Мария. Женщине было 42 года.

Петр Савельевич Чвыров потерял в страшном пожарище 3 детей и жену Марину. Из его рассказов известно, что 10 немецких солдат прибыло в деревню рано утром. Они обыскивали все дома и места, где могли прятаться люди. Всего они нашли 28 человек, которых заперли в 5 домах и подожгли. Дома наглухо закрывали, чтобы никто не мог сбежать, кого-то расстреливали на месте. Вся эта страшная картина происходила на глазах Петра Савельевича, который успел спрятаться в окопе.

Марина Чвырова, 52 года, и ее 3 детей, Екатерина Дорофеева, 45 лет, с престарелой матерью, Мария Новикова, 42 года, Павел Трофимов, Анна Дорофеева и ее 4 детей – вот малая часть имен из сведений о сожженных жителях деревни Глубочица, которые смогли вспомнить свидетели происходящего Николай и Петр. Допрос производился младшим лейтенантом Государственной безопасности по поручению областной Чрезвычайной комиссии. Конечно, документы говорят лишь факты и можно только догадываться, что довелось пережить этим двум очевидцам, которые похоронили в страшном пекле вместе с родными свое счастливое будущее. Никогда уже мать Николая не выйдет встречать своего сына на пороге дома, никогда не увидит взрослыми своих детей Петр Савельевич.

Листая список убитых и угнанных граждан БССР по Глубочицкому сельскому Совету случайно бросаются в глаза два имени Анна и Иван двух лет.

Неужели матери ждали их появления на свет и кормили вечерами, прижав к своей груди, только для того, чтобы немецкие ноги топтали прах их заживо сожженных детей?

213 человеческих жизней Глубочицкого сельсовета убито и угнано в немецкое рабство. Эти ужасные страницы истории нельзя забыть. Увы, ушли или уходят из жизни последние, кто помнил и мог рассказать. Но их воспоминания хранят потомки.